Мираж черной пустыни - Страница 94

Это была самая чистая из всех хижин Грейс. Она была избавлена от насекомых и грызунов настолько, насколько это вообще было возможно в крытых тростником хижинах. Здесь Грейс производила операции, которые могла сделать на месте, не отправляя людей в большой госпиталь в Найроби. Дэвид никогда не был внутри, работники миссии с большим страхом и трепетом относились к этому месту, потому что мемсааб доктори занималась здесь своей очень мощной магией. И конечно, сам приход сюда был для него табу!

— Иди вперед! — шепотом говорила Мона, двигаясь следом за ним. — Вызываю тебя!

Дэвид сглотнул. Во рту у него пересохло, пульс участился. Каждый удар грома, казалось, заставлял содрогаться землю. Вспышки молний озаряли выглядевшие зловещими здания миссии. Деревья по периметру двора неистово размахивали ветками, громкий шум и свист постепенно приближался со стороны горы, как будто Нгай задыхался от бешенства.

Дэвид замер, его сковал страх.

— Вперед! — прикрикнула Мона, и ветер сорвал слова с ее губ и унес их в сторону — Или ты трусишь?

Плотно прижав кулаки к бокам, дрожа всем телом от страха и холода, Дэвид закрыл глаза и сделал еще один шаг.

— Вперед! Вперед! Не останавливайся!

Хижина содрогнулась от удара грома, и ветер завертелся волчком вокруг них. С крыши начал облетать тростник. Большими клубами поднялась пыль, засыпая им глаза. Яркие полосы огня пронзили темное небо. Рядом в лесу молния ударила в дерево, и оно загорелось.

Мона подтолкнула Дэвида сзади. Он упал вперед на четвереньки. Она снова пихнула его; ветер налетел на нее сзади и плотно захлопнул дверь в хижину.

Оба закричали.

Стены хижины сотрясались от ветра, который срывал со стен и крыши снопы папируса и стебли кукурузы. Дэвид и Мона посмотрели наверх.

Крыша загорелась.

Дети подбежали к двери и попытались открыть ее, но она не поддавалась.

Они попали в ловушку.

Почувствовав запах дыма, Грейс отложила в сторону дневник и подошла к окну.

Три хижины были охвачены огнем.

— О Господи! Марио! Марио! — Она выбежала наружу, вниз по ступенькам, мимо каморки мальчика, откуда он как раз выходил, на ходу натягивая шорты.

Один за другим начали появляться работники миссии. Еще не вполне проснувшись, они щурились, а затем бегом бросались к горящим домам. Когда Марио направился к домику с операционной, Грейс выкрикнула:

— Нет! Брось инструменты! Спасай людей!

Они направились прямиком к самому большому строению, где располагалась палата для больных, и заметили, как две ночные сиделки выводят людей во двор. Две стены уже были охвачены огнем; постепенно разгоралась и крыша.

Ветер перебрасывал искры огня с одной крыши на другую, и вот уже горели все здания. Пламя взметнулось к небесам, пока рабочие выносили кресла-каталки и мебель. Грейс пыталась перекричать вой ветра и шум огня, но толпу охватила паника. Мужчины бросались в горящие здания, чтобы спасти столы и стулья и оказывались в ловушке. Взорвались баллоны с кислородом, стекла разлетались на мелкие кусочки, перекрывая адский шум. Люди бегали взад и вперед, размахивали руками, кричали, Грейс ловила их, отдавала приказы, пыталась управлять процессом эвакуации пациентов в безопасное место.

— Мемсааб! — закричал Марио, хватая ее за ночную рубашку. — Взгляните!

Она обернулась, ее дом тоже был охвачен огнем.

— Мона!

— Марио! Где Мона? Ты видел ее?

Он побежал в сторону коттеджа, но был отброшен назад, когда пламя неожиданно вырвалось из хижины. Грейс подняла мальчика с земли и оттащила в безопасное место, затем побежала в сторону своего дома, выкрикивая имя Моны. Когда она пробегала мимо операционной, которая уже наполовину была охвачена огнем, ей показалось, что внутри кто-то зовет на помощь.

Она подбежала к двери и прижалась к ней ухом. Дым пробивался сквозь щели. Крыша казалась столбом огня. Грейс различила детские голоса, которые были еле слышны.

— Мона! — Грейс попыталась открыть дверь.

Подбежали мужчины с листьями банана. Они стали сбивать языки пламени, выбивающиеся сквозь стены. Кто-то начал швырять комья грязи. Грейс надавила на дверь всем телом, один из африканцев оттолкнул ее в сторону и попытался выбить дверь.

Хижина начала заваливаться внутрь. Криков детей больше не было слышно.

Вскоре все строение превратилось в сплошной столб огня, и африканцы в страхе отступили.

Грейс кричала и ломилась в дверь. Искры и пепел сыпались прямо на нее. Жар опалял ее лицо и легкие.

— Мона! — кричала она.

Наконец дверь поддалась, и из нее повалил густой дым. Прикрывая лицо, Грейс опустилась на колени и поползла внутрь. Потолок вот-вот должен был рухнуть. Она нащупала чью-то ногу, вцепилась в нее и потянула изо всех своих сил. Появилось тело Дэвида, и в тот же момент на это место упал сноп горящего папируса. Он ударил женщину по голове. Она тащила Дэвида за собой, пока он не оказался в безопасности. Затем, борясь с жарой и дымом, Грейс побежала обратно за Моной.

И тут полил дождь.

Он вырвался из низких туч и смыл адское пламя. Языки пламени съежились, воздух наполнился шипением. Гром грохотал, молнии все так же озаряли небо; дождь полил сплошным потоком.

Грейс барахталась в грязи, запутавшись в своей ночной сорочке. Тростник, уже занявшийся, теперь пропитывался влагой и становился все тяжелее. Она протискивалась сквозь снопы обгоревшего папируса и поднимающиеся клубы пара, скользя и оступаясь, и упрямо продолжала разыскивать Мону.