Мираж черной пустыни - Страница 31

К величайшему своему счастью, Миранда прослышала про некоего шотландца по имени Кинни, который искал европейку для «помощи по дому» в его пансионе возле железнодорожной станции. И хотя она понимала, что в действительности ей придется выполнять всю работу, у нее по крайней мере будет крыша над головой и десять рупий в месяц. Преимущество Миранды перед другими соискательницами заключалось в белом цвете ее кожи, и Кинни нанял ее. Клиентами шотландца были эмигранты среднего класса, которые останавливались в его пансионе, пока выискивали какие-либо перспективы или ждали, когда придут их документы на землю. Женам его постояльцев нравилось иметь в услужении белую женщину, а не чернокожую африканку, а когда она продемонстрировала свои кулинарные способности, в частности умение печь овсяные лепешки и стряпать английские трюфели, за которые его истосковавшиеся по дому постояльцы готовы были платить бешеные деньги, Миранда стала просто незаменимой.

В городе, где женщин было намного меньше, чем мужчин, где большинство этих мужчин были холостяками, а вновь прибывшие женщины, многие из которых даже не были молоды или хороши собой, пользовались большой популярностью, Миранда выглядела несколько странновато. Она была замужем, хотя мужа при ней не было, но, несмотря на это, была очень общительной, позволяла угощать себя виски и смеялась с клиентами. Однако она мягко пресекала все попытки постояльцев познакомиться с ней поближе.

В конечном счете Кинни проникся к Миранде расположением и постепенно передал бразды правления пансионом в ее руки. Если она видела, что деньги тратятся излишне расточительно, она урезала расходы, высчитывала более «сжатый» бюджет; экономила там, где клиенты не могли этого заметить.

Она удвоила стоимость аренды комнат, заявив, что белые люди будут платить за чистоту и уют, и оказалась права. Доходы пансиона возросли.

Затем разразилась война. Кинни вступил в армию и в скором времени погиб. К своему большому удивлению, Миранда обнаружила, что Кинни, правда, не имевший семьи или других друзей, оставил пансион ей. Она взяла в банке ссуду и превратила пансион в полноценный отель. В скором времени Найроби начали наводнять английские войска, и город превратился в военный лагерь. Солдаты потянулись к заведению Миранды, которому она дала весьма напыщенное название «Король Эдуард», чтобы насладиться ее лепешками и поговорить о доме.

Война продолжалась. Хитрая и предприимчивая Миранда, изучив сложившееся положение, сосредоточенно искала пути решения: она поняла, что ей нужно сделать, чтобы гарантировать себе беспроблемное существование.

Женщина нуждалась в заботе и покровителе, но Миранду больше не интересовал брак. Увидев лорда Тривертона в военной форме, она решила, что он станет ее следующей ступенькой на пути к лучшей жизни. Она не планировала горбатиться в этом отеле до конца своих дней, обливаясь потом в жаркой кухне, пытаясь угодить причудам капризных жен поселенцев, приехавших в протекторат и вообразивших себя знатными дамами. Миранда решила захомутать этого графа и заручиться его поддержкой и заботой.

Там, в Англии, где входы и выходы во все слои общества наглухо закрывались воротами, исполнение этого желания было немыслимым. Но здесь, в Британской Восточной Африке, каждому, кто имел терпение и решимость взобраться наверх, предоставлялись приставные лестницы. Первое, что сделала Миранда, — оделась надлежащим вдове образом. Слово «вдова» звучало гордо и уважительно. Она могла надеть на себя это звание, словно новую шляпку, и носить его, не боясь всяческих расспросов. В Найроби было много таких, кто присвоил себе различные титулы и звания. Так, полковник Волдейм, молочник из Германии, ни дня в своей жизни не служил в армии; профессор Фредерикс, местный учитель, не имел на самом деле никаких ученых степеней, поэтому в сравнении с ними стать вдовой Вест было делом безобидным и простым. Титулы присваивались в ту самую минуту, как нога прибывшего ступала на землю Момбасы — порта, где все искатели новой жизни сбрасывали с себя старые лица и классовые принадлежности. Миранда Вест была теперь не низкосортной служанкой из перемазанного сажей Манчестера, а почтенной особой, вдовой человека, погибшего на берегах озера Виктория; тем самым она избавила себя от попадания своего имени в колонку местных новостей и от поползновения мужчин. Она положила свой хитрый глаз на лорда Тривертона и уповала на то, что Джек Вест не надумает как-нибудь объявиться.

Она увидела графа, входящего в индийскую аптеку, и у нее перехватило дыхание.

Лорд Тривертон был самым красивым мужчиной, которого Миранда когда-либо видела в своей жизни, — полной противоположностью всех этих фермеров и ковбоев, одетых в измятые костюмы цвета хаки и круглые шлемы. В белой шелковой рубашке, хорошо сшитых бриджах и шляпе, тулью которой опоясывала лента из леопардовой шкуры, он выглядел словно молодой бог.

Миранде нужно было поторопиться. Она обещала ему приготовить партию девонширских печений, которые только что поставила в печку между противнем с приобретающими золотисто-коричневый оттенок половинками фруктов и противнем с булочками-колечками, которые уже достаточно подрумянились. Печенье, Миранда знала, предназначалось леди Роуз. Валентин Тривертон никогда не уезжал из Найроби, не купив для жены вкусных гостинцев. Особенно неравнодушна графиня была к миндальному печенью, которое сейчас остывало на полке.

Миранда вернулась к топленым сливкам, приготовленным накануне вечером, и сняла ложкой толстый слой пенки. Она не собиралась давать их графу с собой; они бы непременно скисли в дороге. Миранда приготовила их в надежде, что граф задержится у нее на несколько минут и отведает парочку ее имбирных печений с топлеными сливками. «Путь к сердцу мужчины лежит…» — сказала она себе.