Мираж черной пустыни - Страница 81

Наконец они добрались до деревни Марио, расположенной на холмах над рекой Чания. Это была группа круглых глиняных домиков с коническими крышами из папируса с дырой в потолке, через которую струился сизый дымок. Когда они вошли в деревню, Грейс заметила, что никто не работает; люди собрались группами, и вокруг царила странная тишина. Грейс протиснулась сквозь толпу и с удивлением заметила священника из католической миссии, молодого человека по имени отец Гвидо, который вынимал что-то из сумки на своем велосипеде.

— Что случилось, святой отец? — спросила она, подходя ближе.

Его лицо под широкими полями шляпы выглядело сильно разгневанным, черная сутана была покрыта пылью и под мышками виднелись пятна от пота: он тоже очень торопился добраться сюда.

— Здесь снова проводили тайную инициацию, доктор, — сказал он. Грейс увидела, что он вынимает из своей сумки предметы, которые использовались для отправления ритуала по усопшим.

— Боже мой! — прошептала она и последовала за ним.

Несколько взрослых преградили им путь, матери и тети подняли руки вверх и взывали с плачем к вацунгу, чтобы они не вмешивались.

— Кто там с ней? — спросила Грейс отца Гвидо.

— Вачера Матенге, знахарка.

— Откуда вы узнали об этом?

— От Марио. Эта деревня почти полностью католическая. Девушку зовут Тереза, она посещает нашу школу. Квенда! — обратился пастор к мужчинам с вымазанными грязью лицами. — Дайте мне войти! Тереза принадлежит Богу!

Грейс изучала застывшее выражение лиц мужчин и женщин, законопослушных кикую, которые обычно признавали авторитет священника. Но эта ситуация была необычной.

Миссионеры многие годы пытались запретить практику обрезания девушек, которая представляла собой хирургическое удаление клитора. Официально в Кении это было запрещено законом и каралось штрафом или тюремным заключением любого, кто был замечен в совершении этого ритуала. Внешне казалось, что эти ритуалы больше не проводятся, но на самом деле их просто стали совершать тайно. Грейс знала, что эти дикие обряды происходят в тайных местах, куда местная полиция не имеет доступа или не может узнать об их совершении.

— Пожалуйста, пустите меня к ней, дайте мне осмотреть ее, — уговаривала Грейс на языке кикую. — Может быть, я смогу помочь.

— Таху! — выкрикнула старая женщина, которая, должно быть, была бабушкой Терезы.

Грейс почувствовала, как отец Гвидо нервно вздрогнул, стоя с ней рядом. Практически все население деревни собралось вокруг них в плотный тесный круг; в воздухе царили напряжение и злоба.

— Когда проходило обрезание? — спокойным голосом спросила она священника.

— Не знаю, доктор Тривертон. Я знаю только, что двенадцать девушек были подвергнуты этому и что Тереза умирает от инфекции, занесенной в рану.

Грейс обратилась к старейшинам:

— Вы должны пропустить нас!

Бесполезно. Несмотря на образованность и обращение в христианство, эти люди все еще были крепко связаны своими старинными традициями и ритуалами. Каждое воскресенье они ходили в церковь в миссию отца Гвидо, а затем отправлялись в лес для совершения древних варварских ритуалов.

— Мне позвать местного офицера полиции? — спросила Грейс. — Всех вас могут посадить в тюрьму! Он заберет ваших коз, сожжет дотла ваши дома! Вы этого добиваетесь?

Старики остались неподвижны. Они загораживали собой вход в дом, держа наготове оружие.

— То, что вы сделали, неправильно! — закричал отец Гвидо. — Вы совершили тяжкий грех в глазах Господа нашего!

Наконец один из старших заговорил.

— А разве Библия не учит нас, что Господь Иисус прошел обрезание?

— Да, это так. Но нигде не говорится, что он благословил свою мать Марию, чтобы она сделала обрезание!

Несколько пар глаз прищурились. Одна из старых тетушек кивком указала куда-то через плечо.

— Разве мы не учили вас, что старые привычки плохие? Разве вы не почувствовали на себе любовь Иисуса Христа и не доверились его воле, не обязались соблюдать его законы? — Отец Гвидо указал пальцем на небо. Его голос разносился над головами собравшихся. — Вас не допустят в рай за то, что вы сделали! Вы будете гореть в адском огне злобного Сатаны за свои страшные грехи.

Грейс заметила, что застывшие лица начали оживать. Затем Марио выступил вперед и стал умолять своих родственников, быстро говоря на своем языке, пропустить святого отца и мемсааб в хижину Терезы.

Наступила тишина, в которой семь старших кикую встретились глазами с двумя белыми людьми; затем старая бабушка отошла в сторону.

Отец Гвидо и Грейс вошли в хижину и увидели Терезу, лежащую на постели, застеленной свежими зелеными листьями; в темноте слышалось жужжание множества мух и чувствовался запах церемониальных трав. На коленях возле девушки стояла Вачера.

Пока отец Гвидо опускался на колени по другую сторону, открывал свою маленькую сумку, вынимал шелковое покрывало и святую воду — принадлежности для проводов в последний путь, Грейс наклонилась, чтобы осмотреть девушку.

Рана была обработана тем, что, как ей было известно, считалось соответствующим ритуалу, точная формула хранилась и веками передавалась из поколения в поколение. Особые листья определенного растения окунались в масло, которое служило антисептиком, а затем помещались между ног. Их часто меняли на свежие, и не было никаких сомнений, что специально для этого была призвана <медсестра», которая зароет использованные листья в тайном укромном месте — табу, куда никакой посторонний человек не сможет забрести случайно. Терезу, должно быть, кормили особой священной едой, связанной с проведением этого ритуала, насколько знала Грейс, и она должна была употреблять пищу, поданную на листьях банана.